Как часто мы слышим фразу, что нот всего семь? Пожалуй, практически ежедневно. Ну или пару раз в неделю точно. Эта фраза, по сути, самый главный и непоколибимый аргумент всех тех, кто так или иначе причастен к музыке: фанатов, меломанов, музыкантов и, конечно же, самих композиторов. Твою композицию обвинили в плагиате? Ну, ребят, нот-то всего семь! Любимый коллектив написал трек, до боли чуть ниже спины напоминающий песню 10-летней давности? Да вы чего, нот-то всего семь!
Знатоки музыки и диванные критики, восседающие на своих тронах, обожают указывать кто у кого из какой песни нагло своровал музыку. Фанаты коллективов до последнего отказываются верить, что их любимая песня, которую они несомненно считают шедевром и вершиной творческих изливаний своих кумиров, оказалась тупо украдена с другого трека.
Видя неопровержимые доказательства в лице сравнения двух аудиозаписей (оригинала и «подделки»), любой фанат постарается парировать их аргументом «Нот всего семь». Таким образом, люди стараются выставить явную схожесть двух композиций обыкновенной случайностью. Но реальность — штука суровая. В 95% случаев сходство музыки оказывается самым настоящим плагиатом. Особенно это распространено в нашей стране, где музыкальная грамотность населения только начинает активно расти. Мы не станем кидаться в рассуждения о том, откуда растут корни наглого заимствования в России, и как «дурят нашего брата». Просто всегда стоит помнить, что услышанный кавер на известную композицию не всегда является первоисточником, а может быть кавером на кавер. Или кавером на плагиат. Да-да.
Конечно, аргумент «Нот всего семь» верен. Нот семь, вариаций (последовательностей) из двух нот — 49, из трех нот — 343, из четырех — 2401. Любой знаток математики, вооружившись калькулятором, сможет продолжить сей ряд далее и посчитать, сколько вариаций нот может быть вообще. Именно наличие вариативности позволяет музыке не быть похожей. Хотя всегда найдутся отдельные граждане-параноики, которые будут реагировать даже на случайные совпадения всего лишь пары-тройки звуков, и гордо объявлять о найденном плагиате. Даже в том случае, если одинаковые последовательности из двух-трех нот встречаются единожды в композиции.
Хорошо было Адаму! Если ему случалось удачно сострить, он мог быть уверен, что не повторяет старые шутки.
— Марк Твен
На самом деле, последовательность нот не так важна. Возьмем, к примеру, последовательность из пяти произвольных нот. Если сыграть их в другом регистре (сильно выше или сильно ниже оригинала), да еще и на другом инструменте, то простой слушатель с уверенностью скажет, что мелодия стала совершенно другой. Пойдем дальше и поменяем ритм, и… запутаем даже профессионала! Дело в том, что в первую очередь мелодия узнается по ритму. Таким образом, узнать какие-либо мелодии, пусть даже с некоторыми другими нотами в своем составе, можно намного легче.
Стоит все-таки четко понимать, в чем заключается разница между простым совпадением и откровенным плагиатом. Так, в случае совпадения, мы сталкиваемся с ситуацией, когда в композициях используются похожие аккорды или схожие мелодии. Так бывает, но это не позволяет говорить об откровенном воровстве музыки, ведь ритмическая составляющая мелодии, аранжировка всей композиции и какие-либо другие элементы остаются различными для двух композиций. И вот здесь можно сказать священное «Нот всего семь» и не быть засмеянным — просто в двух треках вот так вот совпало. В случае же плагиата, как правило, воруется или вся песня от начала и до конца, или какая-то главная «фишка» оригинальной композиции — гитарный рифф, басовая линия, мелодия целиком. И вот здесь-то чаще всего и используется сакраментальная фраза «Нот всего семь«, которую нерадивые фанаты, ничего не понимающие в процессе создания музыки, употребляют хором в надежде на еще большую любовь своего кумира.
Если вернуться к музыкальной теории, то стоит вспомнить, что в любой октаве (то есть, интервал из восьми звуков, например от До первой октавы до До второй октавы) содержится 12 абсолютно равноправных звуков. Самих октав, естественно, тоже несколько: официально их насчитывается девять штук. Этническая музыка плевать хотела на общепринятые правила и работает по своим законам. Так, например, в народной музыке разных наций имеется традиция разбивать октавы на большее количество звуков. Композиторы-авангардисты и приверженцы экспериментальной музыки также плевать хотели на общепринятые правила. Можно углубиться еще дальше и поговорить о микротонах, которые невероятно расширяют «количество нот». Именно это и позволяет изо дня в день появляться новой музыке. Но для слуха обычного диванного критика это все не имеет значения, ведь он не привык к чему-то более сложному, чем три простых аккорда.
Собственно, к чему это я? Да к тому, что если бы нот было и правда всего лишь семь, а в музыке все было настолько просто, то самые лучшие музыкальные произведения, песни и композиции были бы давно придуманы (некоторые, кстати, до сих пор так думают), а новая музыка просто не существовала бы, как факт. Никто бы не стал и пытаться придумать что-либо новое, ведь возможности ограничены и все придумано до нас.
В литературе есть негласно признанная теория 36 драматических ситуаций. Ее суть заключается в том, что во всей литературе можно насчитать всего 36 сюжетов, которые с различными изменениями повторяются во всех произведениях. Попытки придумать новый сюжет заведомо обречены на провал, а значит это только подтверждает правильность теории. Стоит ли упоминать о том, что выдающихся произведений в литературе намного больше, чем в музыке?
Loboda — Не мачо (2008)
Dunja Ilic — Nisam laka, maco (2010)
По законам Российской Федерации для полноценных обвинений в музыкальном плагиате необходимо последовательное совпадение шести нот. Проще говоря, если взять любую мелодию и через каждые пять нот вставлять какую-либо другую ноту, отличную от ноты в оригинальной мелодии, первоначальный автор не сможет ничего с этим поделать. Неоднозначной является также ситуация в отношении транспонирования, когда ноты формально становятся другими за счет переноса их в другую тональность, но по сути остаются оригинальной мелодией. Такого подвоха могут и не заметить вовсе. В США же для предъявления претензий по поводу воровства музыки необходимо совпадение в 11 нот. Самое интересное заключается в том, что иногда для написания крутой мелодии необходимо намного меньше звуков.
Для того, чтобы написать годную мелодию необходимо две ноты: одна из них Ля, а вторая — не Ля.
— Робин Гибб, Bee Gees
С официальной точки зрения, плагиат — это присвоение авторства. То есть, если взять мелодию знаменитой песни The Beatles — When I’m Sixty Four, спеть под это «Папа купил автомобиль!» и сказать, что это собственное сочинение, то можно прослыть плагиатором и, в принципе, сесть за это или нарваться на огромную компенсацию морального ущерба. Если в таком случае твое имя Алла — можно прослыть вдвойне плагиатором. Но если сделать тоже самое, но сказать, что музыку написали The Beatles, а слова собственного сочинения, то обвинения в плагиате станут неуместны. Получается, что если не спросить разрешения сэра Пола Маккартни, но попасть в его поле зрения, то ничем хорошим такое не закончится. А вот если спросить разрешения на использование музыки сэра Пола, и — что намного важнее — получить его, то с точки зрения закона не будет вообще никаких претензий. Общество даже не подумает обвинять нерадивого автора в плагиате, а гордо обзовет его Королем Римейков, не более.
The Beatles — When I’m Sixty Four
Алла Пугачева — Папа купил автомобиль
http://www.youtube.com/watch?v=h0a3EW7KKjw
В общем и целом, плагиата и плагиатчиков очень много. Но есть и такие ситуации, когда чья-либо композиция просто не может считаться плагиатом как таковым, хотя легче от этого никому не станет.
Совпадение чистой воды
Пожалуй, самое частое явление, которое никак не связано с фразой и правилом «Нот всего семь». Совпадения случаются из-за того, что люди, которые слушают музыку в больших количествах (выпускники консерваторий, к примеру) начинают непроизвольно мыслить некоторыми шаблонами, которые оказывают на них влияние. Ни один композитор, сочинивший хорошую мелодию, не может быть на 100% уверен, что две недели назад точно такую же или очень похожую мелодию кто-то не создал в другой точке нашей планеты. Вероятность такого развития событий достаточно мала, но она существует.
Криптомнезия
Одна из коварнейших особенностей человеческой памяти, заключающаяся в забытии источника информации. То есть, если мы говорим о музыке, то ситуация может развиваться следующим образом. Композитор услышал чью-то мелодию по радио, на концерте или где-нибудь еще, а затем забыл об услышанной музыке, но спустя какой-то период времени (даже очень продолжительный) снова «придумал» эту же самую мелодию. При этом сам композитор даже не будет догадываться, что автором этой музыки является кто-то другой. Какое же его ожидает разочарование…
Аналогичная ситуация прослеживается и у поэтов. Вспомните, как Остап Бендер «сочинил» пушкинские строки «Я помню чудное мгновенье…». Хотя сейчас с криптомнезией у поэтов дела обстоят проще — достаточно вбить новые строки в Яндекс или Google, чтобы узнать, кто на самом деле их автор. К сожалению, аналогичных методов поиска по нотам пока что не придумано, а Shazam и SoundHound и вовсе не в счет.
Стандартизация и стилизация
В любом жанре музыки имеются свои стандарты. К примеру, в блюзе существует масса стандартов в области ритмики и построения соло. В классической музыке существует золотая секвенция. Многие хитовые кантри-песни 1960-1970-х годов основываются на одних и тех же семи аккордах — A, Am, C, D, G, E, F. Современная поп-музыка и вовсе опирается на такое музыкальное явление, как прогрессия I-V-vi-IV.
Прочие схожие элементы
Иногда за плагиат принимаются довольно похожие по темпу, составу инструментов и прочим характеристикам песни. Называть их плагиатом станут только непрофессионалы и те, кто обделен музыкальным слухом. Вся суть в том, что некоторые люди просто не слышат разницы композиций.
Многие зарубежные поп-песни строятся на одних и тех же аккордах. Плагиат или совпадение?
Как ни крути, а проблемы совпадений в музыке — невероятная головная боль для композиторов. Особенно для тех, кто не занимается экспериментами и не потерял совесть. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что ни один современный композитор не может быть абсолютно уверен в оригинальности собственной музыки. Проявляться такое беспокойство может совершенно по разному, но частым проявлением «совпаденческой паранойи» можно назвать постоянное вопрошание у родных и близких на тему схожести их произведения с чем-либо другим.
Есть легенды, которые рассказывают о том, как все тот же сэр Пол Маккартни несколько дней насвистывал и напевал всем своим знакомым мелодию «Yesterday», пытаясь узнать, не слышал ли кто что-нибудь подобное. А тот же Эндрю Ллойд Уэбер просто-таки достал одного своего друга со знаменитой «Memory» из мюзикла «Кошки». После сотого вопроса «Это на что-нибудь похоже?» друг ответил: «Это похоже на несколько миллионов долларов».
Если человек хорошо знаком с классической музыкой, то найти совпадения отдельных мотивов можно даже у классиков. Правда, узнать являются ли они случайными или преднамеренными не предоставляется возможным.