Знакомьтесь: критик, разгромивший «Сержанта Пеппера», а позже выяснивший, что слушал альбом на сломанной стереосистеме

Жарким летним днем 1967 года Ричард Голдштейн шел в офис газеты New York Times в центре Манхэттена. 22-летний хиппи и фрилансер в тёмно-синем плаще нёс рецензию на один из самых важных альбомов не только того года, но и в истории рок-музыки вообще. Голдштейн был в восторге, когда Си Пек, редактор и один из ветеранов New York Times, доверил ему рецензировать пластинку The Beatles «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», поэтому работа была сделана быстро.

«Битлз» стали движущей силой, расшевелившей всю всю рок-сцену. Их творчество оказалось связующим звеном между рок-н-роллом 1950-х годов и только-только зарождающимся роком.

Ливерпульская четверка уже успела удивить публику необычной «Eleanor Rigby» и психоделической «Tomorrow Never Knows», поэтому ажиотаж вокруг нового альбома был как никогда высок. Квартет даже прекратил концертную деятельность, чтобы сконцентрироваться на студийной работе и создать что-то по-настоящему новое. «Сержанта Пеппера» ждал или оглушительный успех, или не менее громкий провал.

Получив конверт с винилом, Голдштейн побежал домой в Верхний Вест-Сайд. Поставив пластинку, молодой критик занял привычное для себя место напротив динамиков акустической системы, строго по центру между правой и левой колонкой. Как только зазвучали первые гитарные аккорды, Ричард прибавил громкости. Тут-то и начались проблемы…

Голдштейн возненавидел «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». В своей рецензии, вышедшей в Таймс 18 июня 1967 года, он назвал пластинку «беспорядочной, надоедливой и повергающей в уныние». Он проклинал Битлз за «удивительную низкопробность композиций», а сам альбом называл «нечестным».

Несомненно, «Сержант Пеппер» был первоклассной работой. Пластинка удерживала первую строчку в чартах Billboard в течение нескольких месяцев. Критики одобрили работу, которая позднее возглавит список 500 величайших альбомов всех времен по версии Rolling Stone. Казалось бы, кого волнует мнение одного молодого критика, кто запомнит его негативную оценку? Но негатив не остался незамеченным.

Несколько лет назад Washington Post спросил Пола Маккартни, как он справлялся с критикой своего творчества в пост-Битловский период. Отвечая на вопрос, Маккартни вспомнил о Ричарде Голдштейне.

Как бы сильно меня не огорчала критика, я стараюсь рационально относиться к ней. Один музыкальный критик из Нью-Йоркс Таймс возненавидел «Пеппера» и нам пришлось пройти через это.

Пол Маккартни

Аутсайдер, который изобрел рок-критику

Несмотря на то, что Ричард Голдштейн вполне известная личность в музыкальных кругах, вы вряд ли слышали о нём. Ричард брал интервью у параноидально-настроенного Брайана Уилсона из Beach Boys в его прокуренной гостиной, наблюдал за тем, как Джим Моррисон прерывал сессии звукозаписи и общался с Джанис Джоплин.

Голдштейн стал одним из первых рок-критиков. Ричард начал писать в 1966 году для журнала Village Voice, во времена, когда Rolling Stone и Spin еще не появились, а в Таймс вообще не было человека, отвечающего за музыкальные обзоры.

Выбор Голдштейна в качестве рецензента «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» казался очевидным для редактора Таймс — у молодого человека имелся достаточный опыт, а газете нужен был обзор на фоне всеобщего ажиотажа вокруг пластинки.

«Ричард Голдштейн изобрел рок-критику», — говорит Роберт Кристаго, один из авторов легендарного Village Voice, друживший с Голдштейном в 1960-х годах. — «Он был первым рок-критиком. Нет, конечно, Пол Уильямс уже издавал свой музыкальный журнал Crawdaddy, но именно Голдштейн был самым заметным персонажем среди критиков».

Голдштейн рос в Бронксе и всегда был аутсайдером. Парень с избыточным весом ходил по району с динамиками, из которых звучал Литл Ричард. Стараясь скрыть свой лишний вес, молодой человек начал носить плащ. Позднее он присоединился к движению хиппи — на фотографиях того времени он выглядит по-настоящему счастливым, несмотря на статус отщепенца.

Бывшая жена Голдштейна, Джудит Хиббард-Мипаас, рассказывает, что Ричард всегда был одним из самых глубоко замученных людей, которых она знала. «У него было восточно-европейское, даже славянское лицо с большими и очень тёмными глазами. Плюс, он был маленького роста. Люди часто кричали на него», — вспоминает Джудит. — «С одной стороны, [в те времена] все были вынуждены выставлять напоказ длинные волосы, хиппи-наряды и атласные кружева. Но с другой, [несмотря на принадлежность к хиппи] все постоянно говорили ему, что он не похож на парня и не выглядит как мачо».

Голдштейн подтверждает слова Джудит: «Недавно я прочитал „Волосатую обезьяну“ Юджина О’Нила. Главый герой, относящий себя к люмпен-пролетариату, постоянно повторяет, что он не из этого мира, что ему здесь не место. Этот парень идёт на Пятую авеню и продолжает повторять: „Мне здесь не место“. В те времена я чувствовал себя точно так же».

Однако во Вселенной было место, где Ричард чувствовал себя уютно. Музыкальный мир тех лет был преисполнен нахальными, талантливыми, неуверенными, смущёнными и обречёнными людьми, но именно среди них Голдштейн чувствовал себя «в своей тарелке».

Ричард начал писать о музыкальной сцене, включился в общение с рок-героями того времени и стал предлагать им направления развития. Его считали настоящим авторитетом, постоянно спрашивали мнения по разным поводом. Сам же Голдштейн всегда утверждал, что к нему нужно относиться не как к авторитету и критику, а как к обычному слушателю и любителю музыки.

Самое большое и важное, что Америка дала миру — это поп-культура (музыка, кино, живопись, даже одежда и вещи). Именно с таким ощущением Америки, как мирового клоун-гуру, я представляю себе рок-поэзию.

Я прекрасно понимаю, что некоторые аспекты поп-культуры имеют тонкую грань между абсурдом и откровением. Но я всё равно решил отредактировать эту книгу с точки зрения участника [поп-культуры], а не специалиста.

Ричард Голдштейн в предисловии к антологии «Поэзия Рока», 1969 год

«Сержант Пеппер» изменил всё, как для самих Битлз, так и для их поклонников. Дни волосатых хиппи, снующих по улицам, закончились. Девушки, чьи крики мешали Битлам слышать друг друга на сцене, надоели квартету. 29 августа 1966 года группа сыграла последний концерт на стадионе Кэндлстик-парк в Сан-Франциско, а в ноябре вернулась в студию — больше группа не выступала живьем.

«Джон [Леннон] зашел в контрольную комнату и сказал: „Ты знаешь, мы больше никогда не будем играть живьём“», — вспоминает Джефф Эмерик, звукорежиссёр, работавший над «Sgt. Pepper» вместе с продюсером Джорджем Мартином. — «Он сказал: „Мы должны создать что-то такое, чего никто раньше не слышал, новый тип музыки с новыми звуками“».

«Пепперу» это удалось — концептуальная пластинка, рассказанная и сыгранная от лица загадочной группы «Lonely Hearts Club Band», быстро обрела статус шедевра и нового слова в музыке. Журнал Time назвал альбом «исторически важной отправной точкой для дальнейшего развития любой музыки», а London Times окрестила работу «решающим моментом в истории западной цивилизации».

Несмотря на волну одобрения, ряд изданий обратил внимание на разгромную рецензию Голдштейна. Так, например, Village Voice опубликовала ответную колонку с мнением Пита Джонсона, штатного критика Los Angeles Times, в которой Джонсон назвал мнение Голдштейна «плохой игрой на публику и позерством».

Перечитывая обзор Голдштейна, в 2017 году Эмерик не скрывал удивления разгромным откликом, хотя и пытался найти этому объяснение. «Пластинку попросту было не с чем сравнивать», — размышлял Джефф. — «Я помню, как по окончанию записи на всех нахлынуло чувство, что мы создали произведение искусства. Мне кажется, что он [Голдштейн] оценил это как некий вызов самому себе и захотел любой ценой выиграть».

Сломанная аудиосистема

Джайлз Мартин [сын продюсера Джорджа Мартина, продюсировавшего запись «Sgt. Pepper» — прим. SAMESOUND] рассказывает, что первый стереомикс альбома, отправившийся на полки магазинов, был своеобразным. По словам Джайлза, музыканты были строго разделены между левым и правым каналом, поэтому прослушать «Пеппера» через одну колонку было невозможно.

«Вы бы сразу поняли, что ваша стереосистема сломана», — говорит Мартина. — «В песне „Lovely Rita“ бас и вокал были в правом канале, в то время как все остальные участники микса в левом. Ринго чаще всего „жил“ строго по центру микса, а остальные музыканты были строго разведены по сторонам. Из-за этого та же „When I’m Sixty-Four“ без левого динамика стереосистемы полностью лишалась вокала Маккартни и превращалась в инструментал».

Тем не менее Голдштейн никогда не скрывал своего мнения об альбоме. По словам Ричарда, негативный отзыв был написан вовсе не из-за сломанной аудиосистемы — Голдштейн попросту не понял «Пеппера» с музыкальной точки зрения, посчитав пластинку слишком агрессивной.

Не спорю, я смачно обосрался с этой историей про сломанное стерео. Но те, кто говорит: «О, знаешь парня, написавшего плохой отзыв на „Пеппера“ в Таймс? У него не работала левая колонка» в корне не правы.

Я прекрасно помню, в каком ужасе был после прослушивания альбома. Для меня «Пеппер» казался переполненным какой-то безумной подростковой самовлюбленностью. Мне хотелось взять их [Битлз] за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувства, заставить их снова играть рок-н-ролл.

Как будто они бы послушали меня! Мне казалось, что рецензия в могущественном Таймс заставит их признать ошибку и вернёт к песням вроде «Long Tall Sally».

Мне никогда не был интересен некий пророческий аспект «Сержанта Пеппера» и его влияние на будущую музыку.

Да, я был заинтересован в нарушении правил и создании чего-то нового, но то, что я услышал тогда — мне не понравилось. И сейчас, оглядываясь назад, я часто думаю об этом.

Ричард Голдштейн

Ещё один шанс «Сержанта Пеппера»

В 2017 году журналисты Washington Post встретились с Голдштейном и предложили ему переслушать Пеппера. При этом «повторный заход» был сделан через переиздание альбома от 2009 года. Авторы отправили Ричарду исправный проигрыватель Crosley и виниловую пластинку с записью.

Прослушивание началось с композиции «Getting Better», самой ярко-выраженной рок-песни на альбоме. Без левого динамика в миксе не было баса, а в своей рецензии 1967 года Голдштейн не написал про эту песню вообще ничего. Мужчина признал, что теперь песня звучит иначе, и предположил, что, скорее всего, не обратил на неё внимания из-за отсутствия инструментов.

«When I’m Sixty-Four» с одним стереодинамиком полностью лишалась вокала Маккартни, но Голдштейн утверждает, что в 1967 году он точно слушал эту песню с вокальной партией. При повторном прослушивании Ричард предположил, что один из динамиков тогда был, по всей видимости, частично неисправным, но не полностью сломанным.

В оригинальном тексте Голдштейн назвал лирику Джорджа Харрисона в «Withing You Without You» «мрачной и скучной». Второй шанс изменил мнение критика: по словам Ричарда, композиция стала одной из его самых любимых песен на альбоме.

Когда пластинка закончилась, мужчина признал, что неисправная аудиосистема исказила его слушательский опыт. Тем не менее он не считает себя виноватым: по его словам, даже самая крутая и исправная стереосистема не изменила бы его мнения в 1967 году.

Я был одним из первых рецензентов, написавших отзыв на дебютный альбом The Doors. Тогда я выдал очень восторженную рецензию, заявив, что на альбоме есть только одна откровенно плохая песня — «Light My Fire» [в отличие от Голдштейна, большинство критиков всячески хвалило эту песню, которая ворвалась во все чарты и сделала группу известной — прим. SAMESOUND].

Ну, что тут скажешь? Если вам не стыдно за то, что вы делали в молодости, то у вас её попросту не было.

Ричард Голдштейн

Спустя годы история смешит Голдштейна. Несмотря на это, он уверен, что всё, что случилось, стоило того.