Я не верю ни во что. Я просто знаю.
Александр Непомнящий
Я помню, как еще в детском возрасте меня до глубины души тронул фильм Марка Захарова «Тот Самый Мюнхгаузен». На самом деле эта лента (одна из немногих) до сих пор вызывает у меня мурашки в районе хребта и предательский комок в горле. Если цель искусства — менять людей, то Марк Захаров, Григорий Горин и Олег Янковский преуспели в этом деле однозначно.
Я до сих пор не могу однозначно передать словами, чем именно меня так завораживает образ Барона. Самым простым объяснением будет то, что Барон — настоящий. Его считали эксцентриком, фантазером, шутом, душевнобольным, но на самом деле он всего лишь имел смелость не подстраиваться под рамки «большого» мира, а всегда прямо и открыто нести людям свой собственный.
В фильме почти что отсутствуют «спецэффекты». Барона действительно легко принять за сказочника, который настолько верит своим фантазиям, что не отделяет их от реальности. Свою убежденность он доказывает на финальном судебном эксперименте. Его полет на Луну можно трактовать по разному: как трусливое бегство от мира, в котором он отчаялся что-либо изменить, или как настоящую искупительную жертву (в пользу этого говорит как бы вскользь брошенная фраза: «Как умирать-то надоело…»).
Схожая история (хотя и с несколько иными обстоятельствами) происходила в России начала XX века. Молодой и феноменально талантливый композитор Александр Скрябин в один из периодов своего творчества заболел очень странными (для окружающих) идеями. Он начал грезить великой «Мистерией», задача которой в едином акте всех искусств слить воедино Материю и Дух, что в конечном счете дематериализует человечество.
Скрябин свято верил в осуществимость такой идеи, это стало в каком-то роде его манией. Он видел специально возведенный для этой цели храм «текучей архитектуры», представлял себе колокола, звучащие прямо с неба… Правда, иногда он признавал, что его жизни может и не хватить на осуществление всего задуманного, поэтому Мистерию было решено отложить на одно из последующих воплощений, а пока ограничиться ее безопасным вариантом — «Предварительным действием».
Впрочем, осуществить не удалось и этого. Работа была прервана в самом начале внезапной смертью композитора.
Скрябин был потрясающе доверчив. Он не превращал свои задумки в эзотерические тайны, был готов рассказать о своих идеях первому встречному. У композитора отсутствовали любые проявления мании величия. Скрябин просто знал, что Мистерия должна придти в мир через него. Кстати говоря, отдельные современники слышали ее фрагменты в исполнении композитора.
Подлинный новатор в музыке, он никогда не являлся экспериментатором. Все его находки (нетерцовые гармонии, первое введение светомузыки, слияние мелодии и гармонии воедино и т. д.) были лишь средствами для воплощения в мир конечной цели, которой являлось не само произведение, а идея, заложенная в нем.
Такой человек, возможно, живет и в наше с вами время. Молодой композитор Юрий Ханон, получивший европейскую славу в 23 года, в начале 1990-х резко закрывается от мира и прекращает всяческую публичную деятельность. Но он не делается «садовником Мюллером». По редким долетающим до нас слухам, композитор продолжает свою главную работу в одиночестве.
В свете всех новомодных веяний, такого композитора можно посчитать эдаким «музыкальным Пелевиным». За одним исключением. У Ханона нет никакого коммерческого успеха. Точнее, он сам от него упорно отказывается.
Композитор изредка напоминает о себе миру со страниц официального сайта. Он говорит о своих новых вещах, которые никто никогда не слышал, и о сжигании старых партитур. Это можно было бы посчитать китчем и эпатажем. Но у меня есть чуть-чуть иная версия.
Такой уход от мира является неплохим способом обессмертить свое имя (и не только его). Желание остаться неизвестным куда легче воплотить прямой работой по специальности и жизнью в социуме. Стать председателем, профессором, модным эксцентричным персонажем, героем арт-вернисажей… И вот пожалуйста: ты сыт, самолюбие удовлетворено. Через полсотни лет после смерти твое имя забыто, а место — занято. Оставить неразрешенную интригу — куда более мудрый и дальновидный ход, особенно если ты озабочен не «успехом», а реализацией идей.
Для того чтобы воплощать идею, в наше время мало просто писать музыку или картины. Ханон при жизни творит из себя красивую легенду, так как музыка (особенно академическая) сама по себе не вызовет реального интереса. Он идет дальше, и по сути делает произведением искусства свой образ, мистификацию, фантом. Что общего имеет этот человек с официального сайта с реальным Юрием Ханиным знают, я думаю, только друзья и близкие. Неизвестно, существует ли красноречиво обещанная автором «Карманная Мистерия», но в любом случае, этот человек делает произведением искусства свою жизнь.
Возможно, у кого-то назрел еще один вопрос — зачем? Ответ на него можно сформулировать сотнями страниц выкладок из философии и эзотерики. А можно сказать простыми словами: эти люди не хотят и не умеют жить по-другому. Их присутствие в мире не меняет жизни голодающих детей Африки, не прекращает войн, не ведет к всеобщему блаженству и сытости. Иногда даже кажется, что такие люди не нужны. Но иногда кажется и другое: пока в мире существует хоть один человек, воплощающий Идею — мир будет жить.